“Странно, что я никогда не замечала пустоту своего существования. У меня никогда не было друзей. Не было врагов. Не было семьи. Я в жизни никого не любила и никого не ненавидела. А хуже всего то, что у меня никогда не было мечты…”
Бережно закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней спиной и посмотрела на небо. Погода была ужасная. Ветер то и дело подхватывал с земли бумажки и проносил прямо перед моими глазами. Я вздохнула и отошла от двери.
Уже темнело. Небо было мрачным и пасмурным, воздух был полон пыли, и везде то и дело летели разные объекты в виде бумаг и целлофанов.
Здания стояли все такие же мрачные, все серые. На них было даже страшно смотреть. Иногда рядом проходили люди. По какому-то совпадению они все были одеты в темные цвета, ходили, задумчиво опустив головы, и даже не смотрели по сторонам.
Солнце совсем уже исчезло за тучами, и начался мелкий дождь. Тогда люди начали ходить быстрее, пытаясь спрятать головы в воротниках. Другие держали над головами газеты. И почему-то все они выглядели ужасно смешно.
Я оставалась стоять у дверей. Потом вздохнула и направилась домой.
Слова врача я восприняла на редкость спокойно, будто это вовсе не меня касалось. Другие плохие новости я наверняка не смогла бы воспринять с таким безразличием. Иногда бывают времена, когда уже все равно…
Даже не помню, что за болезнь он назвал. Я и тогда не запомнила. Но следующие его слова то и дело крутились в моей голове. “Неизлечимо”, - сказал он, когда я уже выходила. Сердце вздрогнуло, и мне показалось, что я сейчас упаду в обморок.
Но, выйдя на свежий воздух, все это прошло. Хотя, меня тошнило, и голова болела. А так, я пыталась оставаться хладнокровной, насколько это было возможно. Итак, выйдя, я медленным шагом направилась домой, теребя в руках список строжайшей диеты: два огромных листа со списками запрещаемой еды.
Я нанимала квартиру на втором этаже дома, находившегося в весьма спокойном районе. Это была маленькая комнатка с кроватью, гардеробом, деревянной тумбочкой, столом, на котором помещался мой компьютер и за которым я обедала, с парой стульев и трюмо. Для прочих вещей не было ни места, ни нужды иметь их у себя.
Сев перед трюмо, я вгляделась в зеркало и испугалась. Боже, какая же я стала! На меня было страшно смотреть. Худая – просто кожа да кости, щеки впалые, короткие черные волосы с весьма неухоженным видом, нездоровый цвет лица, круги под глазами… Плохое питание, плохой сон – все это оставило на моем лице неизгладимые отпечатки. Вот бы мне хотя бы выспаться...
А как же моя работа? А, ничего. Докончу утром. Потом получу свои деньги и пойду покупать одежду.
От одной только мысли о покупках тошнота и неприятное ощущение на сердце прошли. Конечно же! Мне же нужна была новая футболка (а мне давно уже приглянулась одна – белая, с красочной надписью “Свобода – это жизнь”), еще, новые джинсы. В моем воображении даже рисовалось то, что я хотела: с рваными коленками, со всевозможными карманами и разноцветными швами.
Когда эти рисунки растворились в моем воображении, я наконец легла спать.
Странно, что я до сих пор никогда не замечала пустоту своего существования. У меня никогда не было друзей. Не было врагов. Не было семьи. Я в жизни никого не любила и никого не ненавидела. А хуже всего то, что у меня никогда не было мечты…
И поняла я это только тем вечером…
К несчастью, было уже поздно. Только тогда я почувствовала пустоту в себе. И тогда было уже слишком поздно что-либо исправлять. Однако я и не думала что-либо исправлять. Я лежала и не могла заснуть, а в голове крутилась все та же серая, грустная мысль: вскоре в этом мире станет на одного человека меньше. Наверное, ему это будет выгодно, ведь он наконец-таки избавится от некоего балласта. Хотя, возможно, ему в первое время будет грустно. Шальная девчонка в рваных штанах и с жуткими манерами никогда больше не будет спускаться в соседний магазин за продуктами по утрам. Не будет ругаться с шумными соседями, которые вечно устраивали вечеринки и не давали ей работать по вечерам. Интересно, заметит ли мир ее отсутствие? Будет ли кому-нибудь на целом свете не хватать ее?...
Эти мысли не давали мне покоя. У меня даже глаза прослезились. Тогда я обхватила подушку и всхлипнула. Мне было жутко страшно. Смерть… Какая она?
Ну а какая же жизнь? Хотя с этой старушкой все итак ясно. Ее можно было бы сравнить с деньгами. Красивые зеленые банкноты; они то есть, то их уже нету…
Тут я вспомнила, что надо размышлять холодно. Легла на спину и посмотрела в потолок.
И действительно! Жизнь – такая бессмысленная штука!… Особенно для меня. Ведь не было у меня ничего ценного. Ни семьи, ни друзей… Не было ничего, о потери чего можно было бы пожалеть.
Говорят, то у умирающего человека вся жизнь проходит перед глазами. Так вот, моя жизнь начала проходить перед моими глазами уже с того вечера.
Мои воспоминания начинаются с четырехлетнего возраста: вот, я, совсем малютка, дерусь с мальчишками. Это было моим единственным занятием в детстве и даже в юности, потому что росла я в детдоме, где альтернативой дракам были лишь куклы, в которые играли другие девочки и которых я так ненавидела. Я ничего не знала о своих родителях, да и не хотела знать. Жизнь в детдоме меня вполне устраивала. Я целыми днями валялась на улице. И так продолжалось до тех пор, пока мне не исполнилось 8 лет; и меня отдали в школу. О, это был сущий кошмар! Я училась кое-как на тройки, да и школу не закончила: моего терпения и терпения моих преподавателей хватило только до восьмого класса. И ничего из школы в моей голове не осталось. Мои так называемые наставницы слишком поздно поняли, что нет толку отправлять меня в школу – все равно ничему не научусь. Детдом, кстати, был при монастыре. Это большой минус, поскольку меня день и ночь мучили нотациями об этом своем боге. А я всю жизнь с самого детства была убежденной атеистской.
Два-три года назад до этого злополучного вечера я решила оставить детдом и жить своей жизнью. Тогда мне было лет 18. Одна из наставниц предложила мне жить в ее заброшенном доме, пока я не найду себе ничего получше.
Тогда я устроилась работать официанткой в одном ресторане, и через несколько месяцев накопила себе денег на компьютер. Правда, он был старый, но это не помешало мне самой научиться пользоваться им: сначала выучила примитивные программы, а потом – все более и более сложные. В результате, через несколько месяцев я стала достаточно хорошей программистской. А это, как известно, дело выгодное.
Вскоре я уже могла нанимать себе квартиру. И вот, приглянулась мне та самая, о которой я совсем недавно говорила,- однокомнатная на втором этаже, с окнами на садик и с ужасными шумными соседями. Конечно же, последнего факта я тогда не знала.
Когда я открываю книгу своих воспоминаний, передо мной чаще всего предстает все та же страница: день, когда мне исполнилось 19. Я справляла день рождения совсем одна, и мне это понравилось. Наверное, это был единственный день, когда я была счастлива. Да, я действительно была счастлива. Ведь у меня была спокойная, самостоятельная жизнь, у меня был стабильный заработок, квартира… Что же еще нужно? Я купила себе торт, свечи, фрукты и все такое. Накрыла на стол, зажгла свечи, включила музыку и оделась в свои “праздничные” джинсы и футболку. Мне все это дико понравилось. Тогда же я решила, что хорошо быть одной.
…Этим вечером я много думала о своих взаимоотношениях с миром, и мне никак не удавалось заснуть. Интересно, чувствует ли мир, как я ступаю по нему?
Я стала по-другому смотреть на вещи. Подумать только! Один вечер мог так изменить жизнь и мышление человека, которое формировалось годами… Глаза доктора… Дверь… Дождь и мрачные люди… Кажется, все это очень сильно повлияло на меня.
Когда-то все люди ходили и вели себя так же, как я. И порой мне трудно было понять, я ли изменилась, или они? А может, никто и не менялся? Но нет: теперь мы были совсем разные. Они ходили в темноте, они делали каждый шаг, не зная, что впереди: ровная дорога, пропасть, стена?… Упадут ли они, споткнутся о что-нибудь, или будут идти дальше. А если и будут, что их будет ждать там, впереди, в этой тьме? Насчет этого они могли лишь строить иллюзии.
И этим самым они отличались от меня. Я не строила никаких иллюзий, ведь я не была окружена темнотой и видела то, что ждало меня впереди. Картина была не из лучших... Другие вечно шли по своей дорожке, строя догадки, что же их ждет за углом. А у меня-то и угла-то не было. Недалеко от места, где я стояла, был тупик. Конец дороги.
А ведь в Библии сказано, что человек не может знать своего будущего. Хотя, с этой Библией у меня свои счета. Представляете, меня крестили несколько лет назад. Точнее, заставили креститься. Наставницы детдома убедили меня, что за всеми некрещеными присматривает один-единственный ангел, а у каждого крещенного есть свой, собственный “присмотрщик”, который не позволяет ему совершать плохие поступки, выручает из беды и так далее. Ну а я подумала, что иметь собственного ангела – это круто, и сдуру согласилась.
С тех пор, как меня крестили, мне стало хронически не везти. И последний случай – тому яркий пример. Что-то я недоумеваю, где мой ангел-хранитель?! Он что, в отпуске? Или, может, подал в отставку, а замену ему так и не нашли? Интересно, бывают ли у ангелов выходные? Все это, конечно же, бред какой-то. Но тогда чем же занят был мой ангел, а? Почему он не мог, скажем, вылечить меня? Или попросить кого-нибудь сделать это? Неужели ему было не до меня? Но тогда чем же он был занят? Ведь мне говорили, что у меня будет свой ангел-хранитель!…
При этих мыслях я почувствовала ужасную усталость и заснула буквально через несколько секунд.
Утром, когда я проснулась, погода была все такая же серая, дождливая. Даже не одевшись, я села за компьютер.
На завершение дела ушло пару часов, после чего я оделась и, записав программу на диск, вышла.
Несмотря ни на что, настроение у меня было неплохое, ведь я наконец-таки закончила работу, над которой трудилась почти месяц. Заказчики были довольны моей работой, даже предложили еще одну сделку, но я отказалась.
Выйдя, я направилась к противоположной улице, где предполагала купить себе разные вещи.
Ярмарка! Вот что мне было нужно!!!
Я проходила по рядам, рассматривая вещи на прилавках. Там же я увидела футболку с надписью о свободе и сразу же купила ее. Потом же передо мной предстали брюки моей мечты. Ну, что там долго думать! Даже не примеряя, я их купила. Потом, довольная, решила отправиться домой. И только тогда я почувствовала, что голодна. Да уж, я с утра не ела.
С витрин магазинов на глаза мне то и дело бросались аппетитные выпечки. Эх, ведь сладости находились на первых рядах запрещаемых кушаний. И это просто сводило меня с ума.
Купив кое-какие продукты, которые доктор назвал диетическими и невредимыми, я вернулась. Моя комнатка спокойно ждала моего возвращения, и мне показалось, что она приняла меня радостно. Я распаковала вещи и положила все на стол, но теперь мне и смотреть не хотелось на еду. Меня ужасно тошнило, как и все последнее время, и чувствовала я себя ужасно слабо. Одним словом, хуже уже было некуда.
Я легла на кровать и закрыла глаза. Сколько же мне еще мучиться?! Жизнь в последнее время стала ужасной, да и мне с каждым днем становилось все хуже. Мое состояние было просто неописуемым. Я недоумевала, сколько еще смогу выдержать. Да и зачем выдерживать…
Не могу сказать, что мне было грустно. Должно быть, я уже смирилась. Что же еще оставалось делать… С другой стороны, я понимала, что для того, чтоб жить, нужна сила. А у меня ее не было.
А все же, когда я задумывалась, мне становилось не по себе. Весь день я то лежала, то бесцельно ходила по комнате. Потом мне это надоело. Уже под вечер я встала у окна и взглянула на небо.
Красивый был закат!… Какими только красками не было окрашено небо!
У нас часто бывали красивые закаты. Жаль, что я никогда раньше не замечала этого… И вдруг мне стало страшно. А ведь я никогда больше не увижу этого! Глаза наполнились. Я заплакала.
Если бы я знала об этом хоть немного раньше! Я была бы более чуткой к окружению… Я бы попыталась не пропускать красивые закаты… Вдоволь насладилась бы красотой природы…
Каждое мгновение – единственное в истории. Ни одно из них не повторяется. Поняв это, я еще сильнее ощутила, сколько всего я пропустила в жизни…
Знала бы я хоть чуточку раньше… Я бы насладилась каждым мгновением…
Моя последняя работа… эта программа… Знала ли я, что она была последняя?… И что такой больше не будет?
Я часами смотрела на стрелки часов, особенно на движение секундных стрелок. Время текло, потом бежало, потом летело. А я столько не успела сделать! Столько всего пропустила… И этого уже не вернуть.
Уже целых 20 лет этот мир терпел мое присутствие. Но когда я смотрю назад – там ничего нету. Ничего интересного и запоминающегося у меня в жизни не было. Не было также друзей, знакомых, родственников… Только тогда я начала чувствовать себя по-настоящему одинокой. Мне было не с кем поговорить, не кому рассказать о том, чего я боюсь и о чем я думаю. Я вдруг поняла, как ужасно быть одинокой. На самом деле я и не знала, что такое дружба. Да, я этого не знала. С самого детства я никогда ни с кем не дружила, и мне казалось, что это хорошо.
Сейчас же я часами могла наблюдать за людьми, проходящими под моим окном. Мысли мои были противоречивы. Да и вся жизнь моя была полным противоречием. Я хотела бы найти понимания у этих людей. Но с другой стороны, это казалось невозможным. Они были все такие хмурые… Я недоумевала, как же с ними можно дружить. Они все выглядели так озабоченно, мрачно. Разве могли такие люди меня выслушать? Разве они могли бы понять меня? Поэтому они и пугали меня. Да я бы ни за что на свете не стала бы разговаривать с такими! Они были такие серые, что почти не отличались от серости города. Воздух был серый, пыльный… Здания серые… Все как в черно-белом кино… Может, я тоже была серой? Может быть… Но факт – я была не похожа на них. Наверное, именно поэтому я была так одинока…
Продолжая стоять у окна, я со слезами на глазах вспоминала свое прошлое. Когда-то я хотела купить себе новый компьютер. Не получится, наверное… А если и куплю, то зачем он мне?!… Я столько чего не успела и не успею.
Люди даже за долгую жизнь не успевают сделать все, что хотели. Вообще, если составить список того, чего мы не успели, то количество пунктов в этом списке будет равно количеству звезд на небе.
Я еще долго стояла у окна и плакала, глядя на уходящее солнце. Даже не знаю, почему. Может, мне было досадно, может – страшно. Солнце уходило перед моими глазами, и так же уходила жизнь.
Никогда раньше я не плакала. За последние два дня я так изменилась…
Вытерев глаза, я уселась на кровать и включила телевизор. Тут же из него раздался громкий смех, и неприятный мужской голос воскликнул: “Теперь вы можете воплотить свою мечту в жизнь! Наберите такой-то номер – и путевка вашей мечты ваша! Да, да! Именно ваша! Специальный рейс, совершенно новая модель! Вы будете путешествовать на пароходе, побываете в Атлантическом океане, а также в городах Ливерпуль, Лиссабон, не говоря уже о Лондоне и о многих других! Заинтересовало?! Так звоните именно сейчас!”
О боже! Мое сердце сильно забилось. Мне всегда хотелось побывать в Лиссабоне, в Ливерпуле… А об океане и говорить не стоит… Я в жизни даже озера настоящего не видела… Океан – как это здорово!
Но при одной только мысли об этом я встряхнула головой. Что же я размечталась-то! О каком путешествии может идти речь! Ведь такое путешествие продлится 2-3 месяца. А сколько мне оставалось? Доктор сказал, что в лучшем случае месяцев полтора…
Я махнула рукой и легла на кровать. Как же все это было ужасно! Чувство, что ты не можешь что-то сделать, просто невыносимо. Я закрыла глаза, и сама не заметила, как сон взял верх.
Я проснулась только утром. Было впечатление, что я выспалась, но тошнота, перемешанная с чувством голода, не давали покоя. После того, как я поела, мне стало гораздо лучше. Я накинула на себя куртку и пошла покупать очередную порцию овощей.
На улице мне на глаза попалась вывеска, рекламирующая путешествия и английские города. “Побывайте в стране дождей и на родине группы Биттлз…” Опять то же самое! Почему-то все вокруг словно пыталось ввести в искушение поехать в это путешествие. Но об этом не могло быть и речи! Что я там потеряла?!
Хотя я прекрасно понимала, что это глупо, а все равно мысль об океане не давала мне покоя.
Купив овощей, я зашла в аптеку за пачкой таблеток, предписанных врачом, которые надо было принимать каждые два часа. Даже не знаю, зачем.
Потом я вернулась домой. Мое самочувствие было просто ужасно. Тошнота почти никогда не покидала меня, голова все время кружилась. Правда, гадкие мысли уже редко посещали меня. Видимо, их запас закончился. Чтобы отвлечься, я целый день смотрела телевизор и играла в компьютер. Но когда на меня набрасывалась мания самоуничтожения, я ничего не могла с ней поделать. В этом и был главный недостаток моего характера. Я все воспринимала очень глубоко и не могла об этом не думать. Порой, мне хотелось, чтоб меня пожалели. И боль причинял именно тот факт, что мне даже не с кем было поговорить.
Знаю, что когда о чем-то говоришь, начинаешь относиться к этому холоднее и спокойнее. Ты как бы смотришь на свои мысли со стороны. Так вот, мои мысли все время оставались во мне, и поэтому они никогда не надоедали. Они крутились, как в замкнутом круге, и поэтому я всегда к ним возвращалась.
Я много о чем думала. Порой, мои мысли были совершенно разные и противоречивые. Я часто думала о боге, даже слишком часто для неверующей. Мне очень хотелось свалить все на него. Но я прекрасно осознавала, что, даже если он есть, то он не при чем. Жизнь человека в его собственных руках, и именно человек распоряжается своей судьбой, не осознавая того, или не желая осознавать. Ведь ему гораздо удобнее обвинять во всем плохом кого-нибудь другого. Например, того, кто там, наверху.
Чем человек отличается от бога? Наверное, тем, что он создает и разрушает созданное. А бог только один раз попытался разрушить свои творения, а потом пообещал, что никогда больше не будет этого делать. Однако после этого человек сам стал разрушать свою жизнь.
… Вскоре я подошла к балкону и взглянула вниз. И тут я заметила очень странную вещь – меня не испугала высота. Раньше я всегда боялась высоты, даже высоты моего балкона. Я всегда держалась от него подальше. А в тот момент даже след от моего страха простыл. Первая мысль, посетившая меня, звучала примерно так: “А тебе все равно нечего терять!” Наверное, это была одна из немногих оптимистических мыслей.
Смотря в зеркало, я видела совсем нового, порой незнакомого человека. Он совсем иначе смотрел на мир. Не так, как тот, другой, которого я видела раньше. Тот человек всегда имел одинаковое настроение. А этот, новый, мог смеяться и плакать одновременно. Он был более чуткий, сентиментальный… Даже нежный. И он был намного лучше того, кто был на его месте прежде. Он научился ценить все, что его окружало…
Жаль, однако, что никто уже не сможет оценить новые достоинства, приобретенные им. Так зачем продолжать такое существование?!
Я подошла ближе к перилам и посмотрела вниз.
Почему бы не прекратить все это, пока еще не поздно? Не глупо ли стоять на месте и ожидать, пока жизнь проходит перед твоими глазами?… Ты даже не успеваешь проводить ее взглядом. Кто – кто, а я-то очень хорошо чувствовала это.
Так почему бы не покончить с этим? Лучше пережить это один раз, чем долго мучиться.
Я была готова броситься с балкона. Но что-то все же удерживало меня. Опять мне в голову пришла мысль о том, что это бог виноват во всем, что со мной происходило. Неужели я была так слаба, чтоб не выдержать этого?! Покончить с собой из-за несуществующего божества?! Нет уж! Именно это остановило меня. “А все же Ты этого не достоин”, - подумала я и отошла от балкона как раз тогда, когда у меня начала кружиться голова.
Иногда я жалела, что не покончила тогда с собой. Но решиться на такое еще раз,- нет,- я не могла. Решиться на поступок внезапно легче, чем думать об этом долгое время. Тогда начинаешь сомневаться и понимаешь, что делать этого не стоит. За импульсом всегда следуют холодные логические мысли. Их цепь закружилась вокруг меня, и я поняла, что никогда не смогу пойти на такое. Я не могла покончить с собой. Может, я была слишком слаба для этого? Сейчас мне трудно об этом судить.
Как я и говорила, за импульсивным желанием покончить с собой последовали холодные мысли. Я поняла, что жизнь все еще продолжалась, и глупо было бы не воспользоваться шансом насладиться ею.
Тогда же мне в голову пришла на первый взгляд бредовая мысль. Мне вспомнилось то самое путешествие по Атлантическому океану.
А почему бы и нет?!
Я поняла, что лучше провести последние дни на корабле, в приключениях, чем на больничной койке. Эта мысль не давала мне покоя. Я долго ходила по комнате, думала, а потом наконец решилась и взяла телефонную трубку. Набрала номер. Сердце так билось, что мне казалось, что оно вот-вот вырвется. Ответил какой-то мужчина. Он сказал, что мне повезло, ибо остался только один билет. Я была счастлива. Кажется, мне ничего больше не было нужно в жизни.
И действительно. С этого момента мои мысли текли только в одном направлении: я думала о путешествии, которое мне предстояло. Я думала, какие нужно взять вещи, какая там будет погода… И вообще, мне нужно было купить новый свитер.
Я все время улыбалась сама себе, а для меня это было большой редкостью.
До путешествия оставалось несколько дней, а еще столько чего надо было успеть!
Но до всего этого мне предстоял еще один серьезный шаг. Я встретилась с капитаном корабля и поговорила с ним. Сначала я ужасно волновалась и даже боялась. Но все же рассказала ему обо всем, и он меня понял.
Вернулась я домой с ощущением легкости на сердце. Если со мной что-нибудь случится на корабле раньше времени, капитан знал, что делать.
Разобравшись с этим вопросом, я со спокойным сердцем принялась собирать вещи.
***
Этим ранним утром в порту собралось много людей. Это родные провожали собравшихся в путешествие. И только меня никто не провожал.
Может, потому мне и было грустно? Или, возможно, из-за плохой погоды? Не знаю… Но почему-то мне было так тоскливо...
Я наблюдала за всем этим с борта парохода. Стояла я там уже минут 20. Почему-то мысль о предстоящем путешествии не радовала меня так, как раньше. Я вновь стояла грустная, глядела в небо, а иногда наблюдала за трогательными прощальными сценами.
Кроме меня, капитана и экипажа, на корабле должно было быть еще 19 человек. Для багажа и еды было выделено отдельное помещение в самом низу корабля. Я пришла сюда с раннего утра, и помощник капитана показал мне корабль, мою каюту, отделение багажа, и даже рассказал, как строили этот корабль.
Вот, на борт поднялась пожилая супружеская пара, потом несколько мужчин с большим количеством багажа (они больно уж напоминали мне старых аристократов), потом поднялась женщина лет пятидесяти, с крашеными волосами. Распрощавшись с родными, на борт поднялся молодой парень в очках, нагруженный книгами. За ним следовала молодая женщина, почему-то сразу привлекшая мое внимание. Может, причина была в том, что ее, как и меня, никто не провожал? Или, должно быть, в том, что у нее не было чемоданов и сумок?
В любом случае, ее внешность сама по себе привлекала внимание. Она выглядела так странно среди всей этой толпы… Люди, здания на горизонте и даже небо были серые, а она была какая-то яркая, “разноцветная”. И поэтому она сразу же выделялась среди толпы.
На роскошной фигуре красовалось ярко-красное платье с глубоким декольте. Ее волосы были золотого цвета. Именно золотого. И они так блестели, что я даже поневоле зажмурилась. Они были чуть длиннее пояса и свободно развевались на ветру. Лак на ее ногтях и помада были ярко-красные, как ее платье.
Но, несмотря на весь этот яркий образ, мое внимание к себе приковали ее глаза. Я никогда в жизни не видела таких глаз. Они были цвета серебра и они так блестели, как не блестели глаза у других людей.
Эта дама поднималась очень медленно, оглядывая все рассеянным, незаинтересованным взглядом. Вдруг ее взгляд остановился на мне, и мне показалось, что она мне улыбнулась. Я растерялась. Что же мне было делать? Улыбнуться в ответ? Нет, ведь, может быть, она вовсе не мне улыбалась… Так, я продолжала стоять, как вкопанная. Она прошла мимо меня, разглядывая перила, за которые я держалась.
После нее поднялись еще несколько мужчин.
Когда все пассажиры были уже на борту, капитан приказал отчалить.
Спустя несколько минут мы разошлись по каютам. Моя каюта была очень милая, уютная, и в ней были две койки, хотя была я в ней одна.
На небольшой тумбочке была закреплена ваза с декоративными цветами. Неподалеку был шкаф побольше (туда я сложила свои вещи).
Койки, упомянутые мною выше, были одна поверх другой. Поскольку я все еще не любила высоту, мне пришлось поместиться на нижней койке. Прямо перед кроватью был весьма милый коврик.
Усталая, я повалилась на кровать и сразу же заснула. Проснулась около четырех часов дня и с ужасом заметила, что забыла принять таблетки. Я тяжело встала, выпила таблетки, а флакон положила в тумбочку, чтоб было ближе.
Потом я прошлась по своей каюте и остановилась у иллюминатора. Где-то на горизонте я увидела землю, а кругом везде была вода. Почему-то я не очень радовалась тому, что нахожусь на корабле, в путешествии, о котором я столько мечтала. Было какое-то неприятное чувство тяжести на сердце, голова кружилась, меня тошнило. Я чувствовала себя такой уставшей, что еле двигалась.
Потом я опять легла, вновь заснула, опять пропустив время лекарства.
Было уже темно, когда я вновь открыл глаза. На самом деле мой сон потревожил стук в дверь. Сразу же после стука дверь распахнулась, и кто-то включил свет. Я зажмурилась.
- Извини, что я вот так вот врываюсь к тебе без приглашения,- раздался приятный
женский голос.- Ты что, спала?
Я открыла глаза. Передо мною стояла та самая дама с шикарными волосами и
серебряными глазами. На ней было то же красное платье, в котором она была утром, но ходила она теперь босиком.
- Мне просто было интересно, чья это каюта,- сказала она.- Ты за весь день ни разу
не вышла отсюда, вот я и подумала, что… Ну, не важно! Я хотела бы сыграть с тобою в карты. На самом деле ты единственная, кого я еще не обыграла.
- Я не люблю карты,- сказала я, зевнув.
- Не любишь карты?! Что за глупости!- она уверенными шагами подошла ко мне.-
Значит, ты никогда не играла. Карты нельзя не любить. Но, если хочешь, мы можем сыграть во что-либо другое. Например, в шахматы. Я во все умею играть. А… Кстати, я Сабрина. А как тебя зовут?
- Меня зовут Мелани,- ответила я.
Она пожала мне руку и вдруг дернула и подняла меня с кровати, не успела я и
глазом моргнуть.
- Пошли играть,- сказала она и вышла, волоча меня за собой.
То ли я ослабела, то ли она была слишком сильная, но я не смогла высвободить
руку, и мне пришлось пойти за ней.
Она привела меня в какую-то большую каюту. Там было 3 огромных дивана, перед которыми были столики и тумбочки, и в разных концах были стулья.
На ближайшем к входу диване расположились двое джентльменов, которые играли в шахматы. Вокруг них собрались еще несколько мужчин, которые, по всей вероятности, “болели” за них.
На самом дальнем диване, который был чуть поменьше других двух, сидели двое женщин и играли в шашки (пассажиров было всего 20 человек – четверо женщин, включая меня, и 16 мужчин). Некоторых из мужчин в комнате не оказалось. Остальные же собрались у третьего дивана и играли в карты. Это были в основном взрослые господа, смахивающие на английских джентльменов. Да, на самом деле, там все, кроме меня, были, похоже, англичане. И это весьма странно – что англичане потеряли в таком путешествии?! Я – другое дело. Я ведь американка, которая в жизни не видела Англии и вообще ничего вне своего города.
Мне не очень понравилась эта обстановка. Почему-то мне это напомнило казино, хотя я в жизни не бывала в подобном заведении.
Моя спутница и я подошли к третьему дивану. Она предложила сыграть в какую-то игру, и все с радостью согласились. Мужчины уступили нам диван. Двое из них сели на стулья напротив нас (в игре участвовали четверо), двое вызвались быть судьями, а остальные расположились кто где, с желанием посмотреть на нашу игру. Даже некоторые болельщики шахмат присоединились к нам.
Сабрина объяснила мне правила игры. Мне они показались такими сложными, ведь я в жизни не играла в карты, чего явно нельзя было сказать о моей спутнице, которая проделывала с картами такие фокусы, пока объясняла мне правила, что казалось, что она всю свою жизнь провела в казино.
И вот, мы начали играть. Думаю, не стоит описывать правила игры. Смысл был в том, чтоб собрать как можно меньше очков. Тот, у которого было больше всех очков, проигрывал. На первый взгляд – предельно просто. Но почему-то я все время проигрывала. А Сабрина, если даже не выигрывала, то по крайней мере была второй.
- Ты, наверное, жульничаешь!- воскликнула я и отбросила карты в сторону после очередной проигранной партии.- Невозможно все время выигрывать!
- Невозможного не бывает,- Сабрина загадочно улыбнулась. Как будто в этой улыбке было спрятано слово “поняла?!”
Я внимательно следила за ее игрой и все же не находила даже малейших признаков нечестных ходов. Она смотрела на меня с какой-то непонятной улыбкой. Это смущало меня. Играла она с таким азартом, словно дальше карт в жизни не было ничего.
Я продолжала проигрывать. Это и раздражало меня, и увлекало. Впервые в жизни я почувствовала интерес к чему-то. Это было очень странное и незнакомое мне чувство. Игра завлекала меня в свои сети. Но, несмотря на это, я все время смотрела на часы, чтоб не пропустить время принятия лекарства.
- Милая Мелани,- сказала вдруг Сабрина,- ты вовсе не об игре думаешь, поэтому и проигрываешь.
Я промолчала. Как же я могла думать о картах, когда у меня было столько проблем! Она бы в любом случае не смогла понять меня.
- Может, ты не хочешь выиграть?- спросила Сабрина, улыбаясь.
- Я хочу, конечно же, но…
- В игре есть один секрет. Только я его тебе не скажу. Ты должна сама догадаться.
Меня это заинтересовало. О каком это секрете она говорила?! Люди вокруг нас тоже зашевелились. Но Сабрина, весело смеясь, отказывалась говорить об этом.
Она была такая странная! Каждое ее движение так удивляло меня, что я долго наблюдала за ней с широко раскрытыми глазами. Она ни на кого не была похожа. Почему-то было такое чувство, будто она излучала свет и притягивала всех к себе. Интересно, чувствовали ли это другие?
Она была душой компании. Каким-то таинственным образом ей удавалось собирать всех вокруг себя. Когда она что-то говорила, все с интересом слушали. Если она что-то предлагала, все охотно соглашались. Что-то в ней было особенное, магнетическое, и это что-то притягивало всех к себе.
…Один из мужчин, в костюме с галстуком, за игрой все время теребил уголки своих карт. Другой мужчина уже несколько раз за нашу игру поправил свои волосы.
Почему-то я стала замечать все вокруг. Время словно остановилось для меня. Ведь раньше я никогда бы не стала обращать внимания на такие мелочи.
Один из мужчин, думая, какой картой пойти, прикасался пальцами к губам и смотрел в потолок. Другой смотрел по сторонам.
Я стала замечать все особенности движений Сабрины – то, как она ходила, приподняв краешек длинного платья; то, как она смеялась, откинув голову назад, а на щеках у нее появлялись небольшие ямочки; то, как она говорила, смотря мне в глаза… Ее движения были какими-то другими. Почему-то они очень отличались от движений всех других людей.
Сейчас мне казалось, что она именно такая, какой я видела ее впервые. Все, включая меня, были одеты в черно-серых тонах, были какие-то бледные. Только она была яркая, в ярко-красном платье, с ярким макияжем. Хотя вряд ли дело было в платье или в макияже. Она единственная среди нас выглядела по-настоящему живой.
Было около 10-и часов. Я хотела выйти, чтоб принять лекарство, но Сабрина мне не позволила покинуть игровой стол. Пришлось сидеть. Игра продолжалась. Я ни разу не выиграла. Меня это просто бесило. Вокруг меня все веселились, шутили, смеялись. Почему-то мне одной было не до шуток.
Сабрина все время улыбалась. В ее улыбке было что-то таинственное, непонятное. Она словно знала об этом и пользовалась этим. Когда я смотрела на нее, мне самой хотелось улыбнуться.
Мне удалось выбраться около 11-и часов вечера, и я наконец пошла спать.
Я была очень уставшая, но мне почему-то не спалось. Опять вспомнилась моя комнатка. Было такое чувство, что я забыла там что-то очень ценное. И мне ужасно захотелось вернуться туда. Словно я забыла там свое сердце… Я почувствовала, что ужасно скучаю по своей бывшей комнате. А от мысли о том, что я больше никогда не вернусь туда, мне стало не по себе.
Ведь моя квартира была такая милая, уютная… Почему я никогда раньше не замечала этого? Почему я вообще ничего не замечала? Восход и закат… Пение птиц под моим окном… Я раньше не ценила всего этого…
Может, я никогда больше не увижу птиц, не услышу их пения… Может, я и до Англии не доживу…
Я всхлипнула и расплакалась.
Нет, что бы то ни было, мне надо было увидеть Англию! У меня впервые в жизни появилась какая-то мечта, цель. И мне не хотелось расставаться с ней. Правда, через некоторое время мне будет все равно, увижу я Англию или нет, но мне хотелось хотя бы последние дни прожить со смыслом…
Эта дурацкая мысль о последних днях приходила всегда, о чем бы я не думала. И тогда я чувствовала себя такой несчастной, беспомощной… Иногда хотелось, чтоб меня пожалели. Ведь мне было всего 20 лет! Если бы у меня были друзья…
Хотя нет, мне никогда не хотелось иметь друзей! Я всегда думала, что все, что мне нужно, это та бессмысленная жизнь, которой я жила до тех пор.
Как-то я видела какой-то фильм, героиня которого имела друзей, но ей от этого было очень плохо. Они никогда не слушали ее, не ценили, не считались с ней. Неужели все друзья на свете такие?! Неужели никто на целом свете не способен выслушать тебя, быть более или менее чутким, заботливым… Неужели всем наплевать на твои чувства?!
Я всегда боялась дружить. Боялась открыть кому-то свои чувства, боялась, что мне будет больно. Так же больно, как и героине того фильма. Хоть и глупо брать себе в пример какой-то фильм, но все же он так подействовал на меня, что я вообще перестала разговаривать со сверстниками.
Этот фильм показывали много раз. Но я ни разу не досмотрела его. Мне становилось так неприятно, что я всегда выключала телевизор на том моменте, когда она сидела на берегу реки и плакала, думая о том, что никто не понимает ее. Друзья не знали, что с ней творилось и что у нее был какой-то секрет. Я тоже не знала, о каком секрете шла речь. Было неприятно смотреть на то, какой была дружба, казавшаяся со стороны совершенной…
Мне хотелось бы досмотреть этот фильм. Как больно, когда осознаешь, что не можешь сделать того, что очень хочешь.
Если бы я была на месте этой героини и у меня были бы такие друзья, я бы не церемонилась с ними. Когда они заметили бы то, что со мной творится что-то не то, и начали бы спрашивать, в чем дело, я не стала бы говорить. А если бы они настаивали, я бы расплакалась и сказала бы, что они меня больше не увидят. Наверное, это была бы милая сцена. Очевидно, после такого они стали бы очень внимательными ко мне. Только тогда бы они поняли мою цену, когда осознали бы, что больше никогда не увидят меня. Хотя бы в свои последние дни я почувствовала бы, что меня ценят, что меня готовы выслушать…
Я даже пожалела, что все это – всего лишь плоды моего воображения. Было бы неплохо, если бы все это было наяву…
…Внезапно кто-то включил свет в моей каюте, и я вскочила. В дверях стояла Сабрина.
- Ой, ты спала?- спросила она, притворяясь удивленной.
- Ну… - пробормотала я.
- Я бы хотела перебраться в твою каюту. Ты не против? Понимаешь, кому-то очень умному пришло в голову поместить меня в одну каюту с тем парнем с книгами. Ну, во-первых, я смущаюсь… А во-вторых, я терпеть не могу таких зануд, как он. Его книги разбросаны по всей каюте, и там не остается места для моих вещей.
- Если хочешь, можешь прийти сюда,- холодно сказала я.
- Ой, спасибо тебе большое! Ты просто чудо! Я сейчас принесу свои чемоданы.
Она вышла.
Я вздохнула и покачала головой. Вскоре она вернулась с двумя огромнейшими чемоданами.
- У тебя ведь не было с собой чемоданов, когда ты поднималась на борт?- спросила я.
- Да, я привезла чемоданы заранее,- сказала она, поставив чемоданы в углу.
На ней была белая ночная рубашка и тапочки. Даже без макияжа она все равно выглядела очень яркой.
- А почему у тебя так много вещей?- спросила я.
- Да разве это много?! Я принесла лишь самое необходимое. Около десятка платьев, немного косметики, 8 пар туфель и пара жакеток…
Тем временем она успела выключить свет и лечь на верхнюю койку.
- Десяток платьев…- повторила я не без иронии,- …и 8 пар туфель… Зачем тебе столько?!
- Как это зачем!- в ее голосе звучало откровенное изумление.- Куда же я без моих прекрасных платьев! Ведь я же женщина!!!
- Ты и без платьев была бы женщиной. Штаны и футболки, насколько я знаю, не меняют пол.
- Ты не понимаешь. Вот ты, например, тоже девушка, но какой от этого толк, если у тебя короткая мальчиковая стрижка, да и одеваешься ты как мальчишка. Тебе, между прочим, очень подошли бы красивые длинные волосы.
- Это уже неважно,- пробормотала я.
- Ты не умеешь ценить себя. Такое впечатление, что ты всю жизнь прожила на необитаемом острове. Неужели тебе не хочется, чтоб на тебя обращали внимание, чтоб на тебя все смотрели с восхищением!
- Зачем мне это?!
- Ты не ценишь жизнь,- сказала Сабрина.- Знаешь, в каждом мгновении есть прекрасное. А красота – это самое прекрасное, что есть на свете. И глупо скрывать это.
- Значит, ты считаешь себя красивой?- спросила я.
- Конечно же, я красива!!!- воскликнула она, смеясь.- Каждый человек красив!
- Да уж… От скромности ты точно не умрешь.
- Я говорю лишь то, что думаю. Не думаю, что это плохо.
Я усмехнулась.
- А ты, я вижу, взяла так мало вещей… - сказала она.- Как же ты собираешься обойтись таким малым количеством одежды?
- Думаю, мне этого достаточно.
- Правда? Но путешествие будет долгое… К тому же в Англии надо будет надеть что-нибудь такое… Кстати, ты раньше когда-нибудь была в Англии?
- Нет.
- А я была. Там просто здорово! Правда, англичане немного занудливые, но там есть хорошие бары и казино.
- А ты что, не англичанка?- удивилась я.
- Я?- она засмеялась.- Нет.
- Тогда кто ты? То есть, откуда ты?
- Я из… из… одной очень далекой страны… Там все такое белое…
- Ты что, с северного полюса?!
- Почти.
Мы начали громко смеяться.
- Ага, я там тусовалась с пингвинами на северном полюсе,- сказала она, хохоча.- И учила их играть в карты.
- А если серьезно?- спросила я.- Чем ты занималась у себя на родине?
- Ну я… как бы… спасала людей.
- То есть?!
- Ну, я была спасательницей. На воде и в воздухе.
- Ах вот как! Это, наверное, интересное занятие!
- Да, очень. Как раз для меня. А ты чем занималась?
- Программированием.
- Так ты такая умная?!
- Нет,- я усмехнулась.- Просто это мне легко дается, вот и все.
Мы говорили до поздней ночи. Сначала она рассуждала о красоте человека и природы, а потом начала рассказывать о красотах Англии. Говорила она очень гладко и убедительно. Было приятно слушать ее. И уснула я на этот раз не думая о своей жизни, а слушая ее нежный голос.
***
